|
Интернет-Сервер по Интегральной Йоге 2 июня 1961 AGENDA, v.2, p. 217-222
(Относительно ранних "вопросов и Ответов" -- 13 марта 1957 -- где Мать говорит: "И, наконец, разве не Божественное яв- ляется лучшим другом, какого только можно иметь? Божествен- ное, кому можно рассказать все, потому что здесь источник всего милосердия, всей мощности, стирающей ошибку, когда она больше не возвращается...". Удивленный, Сатпрем выпалил:) Но ведь же проблемы больше нет, когда ошибка больше не возв- ращается! Разве ошибка должна быть стерта не тогда, когда она возвращается? Когда не повторяешь свои прошлые ошибки, то божественная мощность, мощность божественной Милости уничтожает последствия этих ошибок -- их карму -- в существе. Но пока ошибки повторяют- ся, ничто не может быть устранено, потому что ошибки воссоздаются каждую минуту. Когда личность допустила серьезную погрешность, скажем, совершила серьезную ошибку (ошибка может и не быть серь- езной, но сейчас нас прежде всего интересуют серьезные), то такая ошибка имеет свои последствия в жизни, оставляет карму, которая должна быть исчерпана. Божественная Милость, если вы призовете ее, обладает мощностью отменить эту карму, обрубить последствия -- но Милость может сделать это лишь в том случае, когда вы, внутри себя, не начинаете все снова, когда допущенная ошибка не возобновляется. прошлое может быть полностью очищено и устранено, при условии, что вы снова не начнете делать это в настоящем. Я говорила об этом в одном предложении, но я не хотела, что- бы люди полагали, что они могут нескончаемо продолжать совершать те же самые глупые просчеты, и что Милость будет бесконечно анну- лировать все последствия (*). Это не так! Прошлое может быть очи- щено до такой степени, что не будет оказывать никакого влияния на будущее, но лишь при условии, что вы остановите в себе неправиль- ные вибрации, что вы не будете нескончаемо воспроизводить одну и ту же вибрацию. ________________________________ (*) В одной рукописной заметке, оставленной Матерью, мы об- наружили следующее: "Шри Ауробиндо говорил мне: Никогда не созда- вай у них впечатления, что они могут делать все, что угодно, и при этом всегда будут защищены." Я знаю, почему я не дала никаких пояснений, когда говорила: это из-за интенсивности переживания. Есть нечто подобное тому, что было в "Молитвах и Медитациях". Я помню то переживание, кото- рое я имела в Японии, которое записано там... (Мать просматривает "Молитвы и Медитации" и читает документ, датированный 25 ноября 1917 г.) "Ты -- надежный друг, который никогда не подводит, Мощь, Опора, Руководитель. Ты Свет, который разметает тьму, Завоеватель, обеспечивающий победу..." Была целая серия переживаний, порожденная внешними обстоя- тельствами. И когда я говорю о прошлых слезах, то это мои собс- твенные слезы, а не чьи-то (Мать читает отрывок, датированный 12 июля 1918 г.): "Но несколько дней назад я действительно знала, я действительно слышала! Если ты разрыдаешься передо Мною без удержу, без претензий, то многие вещи изменятся, великая битва будет выиграна. И вот почему, когда слезы поднялись из моего сердца к моим глазам, я пришла посидеть пред Тобою и позволила им благоговейно течь в жертвоприношении. И каким сладким и каким утешительным было то жертвоприношение!
И теперь, хотя я больше не рыдаю, я чувствую Тебя так близко, что все мое существо трепещет от радости. Позволь мне пролепетать мою жертву: я вскричала с радостью ребенка,
О, Всевышний и единственный Доверенный, Ты, кто заранее знает все, что мы можем сказать Тебе, потому что Ты источник этого! О, Всевышний и единственный Друг, Тот, кто принимает,
Тот, кто любит, Тот, кто понимает нас такими, какими мы есть, потому что Ты сам сделал нас. О, Всевышний и единственный Руководитель, Тот, ко никогда не противоречит нашей высочайшей воле, потому что именно Ты сам повелеваешь в нас! Было бы глупо искать где-то, а не в Тебе, кого-то, кто будет слушать, понимать, любить и вести, поскольку Ты всегда здесь, готовый к нашим мольбам и никогда
Ты не подведешь нас! Ты, кто позволил мне познать всевышнюю, возвышенную радость совершенного доверия, абсолютную искренность, сдачу полную и безоговорочную, без прикрас, свободную от усилия и напряжения.
Радостная, как дитя, я улыбалась и рыдала одновременно пред Тобою, о мой Возлюбленный!
Это произошло при очень трагичных обстоятельствах. Я вновь испытала это переживание [в ходе Беседы 13 марта 1957] -- вот по- чему я не хотела комментировать его.
Трагических обстоятельствах?
...После этого переживания было принято решение возвратиться в Индию -- только тогда смогли мы вернуться. Была масса проектов и вещей... мы даже собирались вот-вот отправиться в Китай, о!... Но после этого было решено вернуться в Индию. * * *
После работы: D. спросила меня, имеет ли большое значение время ее джапы. Я ответила, что она может перенести время, если хочет, при усло- вии, что она останется искренней -- это наиболее важная вещь. Есть маленькие детали. Я сама не могу делать свою джапу в фиксированные часы; я всегда надеялась делать ее между 5 и 6 ча- сами после полудня, но обычно я не могу подняться наверх раньше, чем без десяти минут шесть! Так что... так что я делаю джапу с 6 до 7. Существенно, я заметила одну вещь: если вы сами в правильном состоянии, то немедленно создается нужная атмосфера. И, вдобавок к этому, я всегда в некоторой... даже не убежденности -- а АБСО- ЛЮТНОМ восприятии того, что все происходящее -- дело Господа. Когда Он вынуждает позже подняться по ступенькам, это происходит из-за того, что Он хочет, чтобы я задержалась, и следовательно, если я поступаю правильно -- если вместо того, чтобы закрыться и раздражаться, я говорю: "Хорошо, прекрасно" -- то немедленно соз- дается очень интересная атмосфера, потому что в то же время я ви- жу все преимущества этого изменения. Но это движение не должно быть ментальным -- оно должно быть спонтанным. Поэтому, я сказала ей (выражаясь попроще): при условии, что твоя позиция искренняя, все хорошо. * * * Позднее: Здесь нечто интересное. Я перевожу "Йогу Само-Совершенства". При первом взгляде на нее я оцепенела -- теперь это восторг! И я ничего не делала для этого, я просто позволяла работать внутри себя; это так легко! Мой перевод слабо написан, едва ли вообще по-французски, но для меня он прозрачен. И я вижу, что перевод может идти быстро, если смещаешься в другую область. В одной области перевод труден, ужасен, тяжел, и результат никогда не удовлетворителен. В противоположность тому, что я думала, области понимания не достаточно, даже области пере- живания не достаточно: необходимо нечто иное (о, как объяснить это?), необходимо состояние, в котором усилие полностью оставлено где-то позади. Существует состояние (которое, вероятно, должно быть за пределами разума, потому что больше вовсе не думаешь, вовсе), где все улыбается и все легко, и предложения приходят са- ми по себе. Это особенно -- я читаю, и даже прежде чем я закончю предложение, чтобы затем его перевести, я уже знаю, что в нем; и тогда без ожидания -- почти без ожидания, чтобы узнать, что в предложении -- я знаю, как перевести его. Когда дела идут так, я могу за полчаса перевести страницу. Но это не продолжается долго -- знали бы вы, как это продол- жается. Обычно оно кончается в трансе: я вхожу в переживание, я в блаженном состоянии... и десять минут спустя я замечаю, что у ме- ня в руках была ручка. Не очень то благоприятные условия для ра- боты! Но иначе это -- я даже не могу сказать, что это подобно чь- ему-то предписанию (это не так, я не "слышу"); это приходит само по себе. О, однажды были такие одно-два предложения!... я нечто писала и внезапно увидела, что я писала -- и это вывело меня из того состояния. "Хорошо", -- сказала я себе, -- "какой прекрасный перевод". И бац! (Мать смеется). Все ушло. Находясь в той области, вы никогда не устанете. Но чтобы войти туда, поверьте мне, вы должны принять на не- которое время полное слабоумие! Я не преувеличиваю. Я так себя и чувствую в таких состояниях: вы больше ничего не понимаете, боль- ше ничего не знаете, больше не думаете ни о чем, больше ничего не хотите, больше не можете ничего делать -- нет больше мощности, нет больше желания, нет больше мыслей, нет больше ничего -- вы... вот так. И когда я чувствую себя так (когда это БЫЛО, потому что теперь это начинает уходить), я вижу внешний мир, людей вокруг себя, смотрящих на меня и думающих: "А! Мать впадает в детс- тво!"... Их вибрации входят в меня и, к сожалению, иногда они достаточно сильны, чтобы задеть меня -- я вынуждена делать некое движение, чтобы освободиться от мыслей других. (молчание) Случилась странная вещь, она внезапно меня охватила -- я больше не могла подниматься по ступенькам! Я не знала, как делать это! Однажды это также напало на меня во время ланча -- я больше не знала, как есть! Конечно, эти вещи внешний мир называет "впасть в детство". Поэтому я рассмотрела проблему слабых старых людей, о ком думают, что они впали в детство -- может быть, они, по случаю, оказывались на пороге... освобождения?! Возможно. Мой мозг в порядке!! (Мать смеется). Хорошо, но мой череп... Ты знаешь, есть люди, которые рас- познают характер человека по форме его черепа -- было бы интерес- но, если кто-нибудь из них исследовал бы мой череп. Мой дорогой, это горный ландшафт! С вершинами и впадинами! Есть глубокие лож- бины, пропасти и Гималайские пики! И это нарастает! Нарастает! О, да, увеличивается из года в год! Впадины углубляются, вы- пуклости растут! И они повсюду! Это очень интересно! В течение ряда лет, до сорока лет, мой череп был мягким здесь (Мать касается передней части черепа), нечто абсолютно нес- лыханное. Он был мягким и становился все более мягким, и затем, если вы нажимали здесь... я не беспокоилась об этом, но тогда я внезапно заметила, что здесь (Мать касается задней части черепа) это воистину подобно горному пейзажу -- шишки повсюду и впадины, канавки -- очень интересно! Это увеличивалось. Это означает, что это все более и более усложнялось там! Однажды я упала и ушибла голову, образовалась впадина (дол- гое время это было даже болезненно); и с тех пор впадина все уве- личивается, и шишка становится все больше и больше. Я говорила об этом с доктором (его позвали в то время, потому что было сильное кровотечение, и люди встревожились -- все зажило за день), и он сказал мне, что был сгусток крови, приведший к тому, что кость увеличивалась в размере. Но это объяснение доктора. Очень интересно. (молчание) То, что необходимо, это оставить ВСЕ. Все: всю мощь, все по- нимание, весь интеллект, все знание, буквально все. Стать совер- шенно несуществующим, вот важная вещь. Но сама атмосфера усложня- ет вещи -- то, что люди ожидают от тебя, что они хотят от тебя, что они думают о тебе -- это очень надоедливо. Ты должен все свое время уделять тому, чтобы отгонять это прочь. |